28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
28
лет
предоставляем актуальную медицинскую информацию от ведущих специалистов, помогая врачам в ежедневной работе
Роль молочных продуктов в поддержании костного здоровья
string(5) "50246"
1
ФГБНУ НИИР им. В.А. Насоновой, Москва, Россия

Современные стратегии профилактики остеопороза и остепоротических переломов включают, среди прочих мер, адекватное потребление кальция с пищей. Молоко и молочные продукты являются сбалансированным источником кальция. Их употребление играет важную роль в поддержании костного здоровья. Результаты наблюдательных, рандомизированных клинических исследований и метаанализов показали положительное влияние молока и его продуктов на минеральную плотность кости (МПК) во все периоды жизни человека. Употребление молока и молочных продуктов способствует набору МПК в детстве и юности и ее поддержанию в зрелом и пожилом возрасте. В то же время актуальность употребления молочных продуктов для снижения риска остеопоротических переломов до сих пор является предметом научных дискуссий. В обзоре представлены как работы, которые подтвердили, что употребление молочных продуктов снижает риск развития остеопороза и остеопоротических переломов, так и исследования, в которых роль молочных продуктов в профилактике переломов ставится под сомнение. В статье обсуждаются причины неоднозначности результатов исследований.

Ключевые слова: кальций, молочные продукты, остеопороз, профилактика остеопороза, переломы, профилактика переломов.



O.A. Nikitinskaya

V.A. Nasonova Scientific Research Institute of Rheumatology, Moscow

Current prevention tactics of osteoporosis and osteoporotic fractures include adequate dietary calcium intake among other measures. Milk and dairy products are a balanced source of calcium. Their intake plays an important role in maintaining bone health. The results of observational, randomized clinical trials and meta-analyses have shown a positive effect of milk and its derivatives on bone mineral density (BMD) during all periods of life span. Milk and dairy products consumption contribute to the BMD set in childhood and adolescence and maintenance in adulthood and senile age. At the same time, the relevance of dairy products intake to reduce the osteoporotic fractures risk is still the subject of scientific debate. The review presents both studies that have confirmed that the dairy products consumption reduces the risk of osteoporosis and osteoporotic fractures and study data from in which  the dairy products role in fractures prevention is questioned. The article discusses the reasons for the ambiguity of study results.

Keywords: calcium, dairy products, osteoporosis, osteoporosis prevention, fractures, fracture prevention.

For citation: Nikitinskaya O.A. Role of dairy products in maintaining bone health. RMJ. Medical Review. 2019;11(II):59–63.



Для цитирования: Никитинская О.А. Роль молочных продуктов в поддержании костного здоровья. РМЖ. Медицинское обозрение. 2019;3(11(II)):59-63.

В статье представлены работы, анализирующие влияние употребления молочных продуктов на риск развития остеопороза и остеопоротических переломов, обсуждаются причины неоднозначности результатов исследований

Роль молочных продуктов в поддержании костного здоровья

Введение

Остеопороз — это заболевание, характеризующееся низкой костной массой и ухудшением микроархитектуры костной ткани, повышением хрупкости костей и увеличением риска переломов. Остеопороз является не только медицинской и социальной проблемой, но и экономическим бременем для здравоохранения. Данное заболевание наиболее распространено среди лиц старше 50 лет: в Европейском союзе (ЕС) таких больных 15% от общего числа людей старше 50 лет, а в США — около 10% [1]. Среди лиц с остеопорозом расчетная годовая частота переломов составляет 12,9% в ЕС и 21,4% в США, что означает, что в год в Европе и США происходит примерно 3,9 млн и 2,3 млн соответственно остеопоротических переломов [1]. В ЕС на лечение переломов, связанных с остеопорозом, ежегодно тратится более 50 млрд евро, а в США — более 28 млрд дол. [1]. В РФ среди лиц в возрасте 50 лет и старше остео­порозом страдают 33,8% женщин и 26,9% мужчин [2]. Частота связанных с остеопорозом переломов приблизительно равняется 24% [3], а затраты на их лечение в течение одного года приближаются к 25 млрд руб., что соответствует 384 млн евро [4].

Современные стратегии профилактики остеопороза и переломов включают среди прочего адекватное потребление кальция с пищей [5, 6]. Молочные продукты содержат множество питательных веществ и вносят значительный вклад в удовлетворение пищевых потребностей людей в белке, кальции, магнии, фосфоре, калии, цинке, селене, витамине А, рибофлавине, витамине В12 и пантотеновой кислоте. Только за счет молочных продуктов у 50–65% населения европейских стран [7], 60–70% американцев [8] и 42–66% австралийцев [9] обеспечивается потребление пищевого кальция.

Несмотря на пищевую и диетическую ценность молока и его производных, их потребление во многих странах снижается и не достигает рекомендованного уровня. В основе этой тенденции лежит множество факторов: повышенная диагностика непереносимости лактозы, конкуренция со стороны напитков растительного происхождения, замена традиционных пищевых рационов другими режимами диетического поведения (вегетарианство, веганство) и многое другое. Кроме того, в течение некоторого времени потенциальные преимущества молока и молочных продуктов для здоровья ставились под сомнение [10]. На сегодняшний день вопрос о том, приводит ли увеличение потребления кальция с пищей к клинически значимому снижению риска остеопороза и уменьшению переломов, остается спорным.

Нормы потребления кальция и его метаболизм

Кальций необходим для нормального роста и развития скелета. Его накопление в костях происходит с постоянной скоростью до достижения пика костной массы, после чего наступает достаточно продолжительный этап сохранения набранного минерала, который сменяется периодом отрицательного костного баланса (например, скелет женщины в постменопаузе ежегодно теряет около 15 г кальция) [11]. Для сохранения костной массы требуется поддерживать нулевой кальциевый баланс — состояние, когда количество кальция, потребляемого с пищей, равно величине кальция, теряемого через кишечник, волосы, кожу, пот. По данным исследования R.P. Heaney et al., опубликованного в 1977 г., нулевой баланс кальция в организме 130 женщин в возрасте 35–50 лет обеспечивался ежедневным потреблением около 1500 мг кальция в сутки [12]. Поэтому долгое время считалось, что именно такое количество этого макроэлемента является оптимальным для взрослого человека. Однако последующее изучение кальциевого баланса с помощью меченых изотопов у 73 женщин в возрасте 20–75 лет и 82 мужчин в возрасте 19–64 лет показало, что для нулевого баланса достаточно 741 мг кальция в день независимо от пола и возраста человека [13]. Полученные данные привели к пересмотру норм потребления кальция, и в современных рекомендациях по рациональному питанию его количество снижено до 1000–1200 мг в день с учетом вероятного снижения всасываемости кальция и повышения его выведения; как известно, кальций не вырабатывается в организме человека, а поступает только извне [5, 6].

Кальций всасывается в кишечнике двумя путями, один из которых — активный трансцеллюлярный, происходящий в основном в двенадцатиперстной кишке и верхнем отделе тощей кишки и регулируемый витамином D, и второй — пассивный парацеллюлярный, осуществляющийся на всем протяжении тонкой кишки и зависящий от величины содержания кальция в пищевом рационе [14]. Активный процесс абсорбции кальция в кишечнике зависит от возраста, состояния гормонального статуса, генетических особенностей. Он снижается с возрастом, при недостатке и дефиците витамина D, у женщин в постменопаузе [15–18], а увеличивается во время беременности и кормления грудью. Как оказалось, женщины европеоидной расы в постменопаузе имеют значительно более низкую фракционную абсорбцию минерала по сравнению с представительницами других рас [18]. При потреблении 600 мг кальция в сутки у китайцев его всасывание составляет 33% [19], а у белых американцев на 10% ниже [20]. При этом у китайцев наиболее высокая абсорбция наблюдается при поступлении от 300 до 1000 мг кальция [19], в то время как у представителей европеоидной расы максимальное усвоение кальция (35%) происходит при поступлении до 400 мг, а при увеличении его потребления до 1000 мг всасывание уменьшается до 20% [20].

Усвоение кальция организмом человека зависит не только от количества содержащегося в продукте кальция, но и от его биодоступности, которая обусловлена всасываемостью и включением поглощенного кальция в кость. Прослеживается определенная зависимость абсорбции и экскреции кальция от ряда веществ. Некоторые из них уменьшают всасывание кальция, к ним относятся щавелевая (шпинат, зелень, батат, ревень, фасоль) и фитиновая (цельнозерновые продукты, пшеничные отруби, бобы и соя) кислоты, а другие, наоборот, увеличивают (лактоза и фосфопептиды казеина) [21]. Поэтому из брокколи и капусты, содержащих мало оксалатов, кальций усваивается лучше (40,9%), чем из шпината (5,1%), в состав которого кальция и оксалатов входит значительно больше [21]. Из молока и молочных продуктов в среднем усваивается около 30% содержащегося в них кальция [21].

Уровень потребляемого белка является одним из регуляторов метаболизма кальция [22]. Как показали исследования с использованием изотопов, увеличение количества белка в рационе сопровождалось увеличением абсорбции кальция в кишечнике и повышением его экскреции с мочой. Выведение кальция больше зависело от потребления белка, чем от потребления кальция [23]. При получении из пищи взрослым человеком белка менее 0,8 г/сут всасывание кальция в кишечнике снижалось, что проявлялось возникновением вторичного гиперпаратиреоза [23].

Представленный обзор потребления кальция в мире показал, что во многих странах Азиатско-Тихоокеанского региона, Южной Америки, Дальнего Востока и Северной Африки потребление этого минерала с пищей является низким и составляет менее 600 мг в день [24]. Только в Северной Европе население в среднем получает более 1000 мг в день пищевого кальция [24]. В нашей стране население в возрасте 40 лет и старше из пищевых источников получает кальция не более 700 мг в день, а дефицит потребления этого элемента в зависимости от места проживания определяется у 60–90% лиц этого возраста [25, 26].

На этом фоне кажется странным, почему самые высокие фактические показатели частоты переломов бедра выявляются в странах с наибольшим потреблением кальция, а самые низкие — в странах, где потребление кальция значительно меньше [27]. Европейцы, живущие в умеренном климате, имеют более высокий уровень переломов бедра по сравнению теми, кто проживает в средиземноморских странах, Азии и Африке [27]. Это несоответствие объясняется не только влиянием витамина D, связанным с изменением его статуса в зависимости от географической широты, но и более высоким уровнем физической активности и меньшей продолжительностью жизни в странах с низким потреблением молочных продуктов [28]. Высокая частота переломов среди жителей Скандинавских стран в большей степени обусловлена генетическими факторами, а не высоким потреблением молочных продуктов, свойственным северным народам [29].

Влияние молочных продуктов на минеральную плотность кости

Высокая минеральная плотность кости (МПК) снижает вероятность возникновения остеопороза и переломов на протяжении всей жизни [30]. Достижение высоких значений пика костной массы в процессе формирования скелета вносит свой вклад в снижение риска переломов в зрелом и пожилом возрасте, т. к. у подростков и молодых взрослых уровень циркулирующего в крови кальция поддерживается за счет увеличения всасывания его в кишечнике, а в пожилом возрасте — преимущественно за счет костной ткани. Компьютерные модели процесса костного ремоделирования показали, что если пиковая масса кости на 10% выше средних показателей и длительно поддерживается в этих значениях, то процесс развития остеопороза задерживается на 13 лет [31], а риск переломов в пожилом возрасте уменьшается на 50% [32]. Пик костной массы на 80% определяется генетическими факторами, а остальные 20% зависят от адекватного потребления кальция, белка и витамина D, регулярных физических нагрузок.

Потребление молочных продуктов в детстве прочно связано с увеличением пиковой костной массы [33]. Проведенные исследования выявили статистически значимую положительную связь между их потреблением и содержанием костного минерала (СКМ) в скелете у детей и подростков [34–36]. Добавление молока и его производных к рациону девочек, потреблявших менее 750 мг кальция в день, увеличивало СКМ всего тела на 45–50 г в год [34, 35]. При этом положительное влияние молочных продуктов на минерализацию костной ткани в большей степени проявлялось у детей с исходно низким потреблением кальция с пищей, чем среди тех, чей рацион содержал достаточное количество этого макроэлемента [36].

Показано, что потребление молока и молочных продуктов в детском и подростковом возрасте оказывало значимое влияние на значения МПК у женщин в постменопаузальном периоде [37]. В Северной Америке женщины с более низким потреблением молочных продуктов в юности имели МПК в зрелом возрасте на 1,7–3,0% ниже, чем те, кто потреблял их в достаточном количестве [38].

Использование молочных продуктов в рационе пожилых людей способствует поддержанию накопленной костной массы и меньшим возрастным потерям МПК [39, 40]. У женщин старше 65 лет была отмечена положительная корреляция между потреблением молока и МПК лучевой кости, а среди лиц 60–75 лет — позитивная связь между исходным количеством используемого молока и процентом изменения МПК вертела бедренной кости [38]. В 10-летнем австралийском исследовании было установлено, что среди лиц старше 80 лет показатели МПК были выше на 6–7% у тех, кто больше потреблял кальция с пищей [41]. Еще в одном 12-летнем исследовании Framingham Offspring (3724 человека в возрасте 26–85 лет, средний возраст 55 лет) было показано, что потребление молока и йогурта позитивно ассоциировалось с МПК шейки бедренной кости (р=0,066 и р=0,09 соответственно), но не влияло на МПК позвоночника, тогда как потребление сыра никак не отражалось на значениях МПК аксиальных отделов скелета [42]. В то же время в США в третьем Национальном исследовании состояния здоровья и питания населения (Third National Health and Nutrition Examination Survey, NHANES III) более высокое потребление молочных продуктов у пожилых людей не было связано с более высокими показателями МПК позвоночника, но при этом и низкое их потребление не приводило к снижению плотности кости [43].

По данным метаанализа 15 рандомизированных клинических исследований (РКИ), увеличение потребления кальция из пищевых источников, и преимущественно за счет молочных продуктов, в течение двух лет способствовало у лиц в возрасте 50 лет и старше поддержанию МПК в различных отделах скелета, что выражалось в ее повышении на 0,6–1,8% [44]. В свете того, что в этом возрасте ежегодная потеря МПК составляет от 1 до 2%, указанное увеличение только за счет пищи представляется клинически важным и значимым. Нельзя не отметить, что изучение связи потребления молочных продуктов с состоянием костной ткани у пожилых людей выявило слабую, но значимую положительную зависимость качества костей периферического скелета от количества потребляемых молочных продуктов [45].

В одном из когортных исследований было подсчитано, что использование женщинами в постменопаузе 30 порций молочных продуктов в месяц снижает риск развития остеопороза на 62% [46], а по данным опубликованного в 2019 г. метаанализа, каждый дополнительный прием 200 г молочных продуктов и молока уменьшает риск развития остеопороза на 37% (ОР [относительный риск] 0,63; 95% ДИ [доверительный интервал] 0,55–0,73) [47].

Tai V. et al. представил метаанализ 3 РКИ по сравнению  эффективности влияния на МПК потребления молочных продуктов и применения добавок, содержащих кальций. За 2 года наблюдения различий в изменениях МПК поясничного отдела позвоночника, всего бедра и всего тела между сравниваемыми группами не отмечено (0,7–1,8% у получавших молочные продукты и 0,8–1,5% у получавших препараты кальция). Относительно шейки бедра отмечено увеличение МПК на 1,8% при употреблении молочных продуктов (95% ДИ от 1,1% до 2,6% ) по сравнению с данным показателем при употреблении препаратов кальция (1,0%; 95% ДИ от 0,5 до 1,4; p=0,05), в то время как в предплечье МПК увеличивалась в большей степени при использовании кальцийсодержащих добавок, чем при употреблении молочных продуктов (1,5% против 0,1%; p=0,01) [44].

Молочные продукты и профилактика переломов костей

Показано, что недостаточное потребление молока в детском возрасте и юности приводило к двукратному увеличению частоты остеопороза и остеопоротических переломов у женщин в зрелом возрасте [48].

Одно из крупнейших исследований здоровья медицинских сестер (Nurses’ Health Study) с оценкой потребления кальция каждые 2–4 года через 12 лет не обнаружило протективного влияния на риск переломов бедра и предплечья потребления 2 и более стаканов молока в день по сравнению с приемом одного стакана молока и меньше в неделю [49]. Также не выявило четкой ассоциации между потреблением молока и риском перелома бедра эпидемиологическое исследование NOREPOS, проведенное на двух разных норвежских когортах [50]. Еще в одном проспективном исследовании 60 000 шведских женщин в возрасте 40–74 лет самостоятельно заполняли вопросник по частоте употребления пищи, и через 11 лет не было установлено корреляции между риском остеопоротических переломов и потреблением кальция [51]. Однако через 20,1 года оказалось, что прием трех и более стаканов молока в день в сравнении с одной порцией способствовал повышению риска любого перелома, а употребление кисломолочных продуктов и сыра, наоборот, было связано со значительным снижением частоты переломов и уменьшением показателей смертности [52]. Дополнительный анализ сплайновой кривой зависимости количества потребляемого молока и риска перелома, выполненный авторами исследования, обнаружил более низкий риск перелома бедра у тех женщин, которые выпивали менее стакана молока в день, чем у тех, кто вообще не употреблял молоко [53].

В большом когортном исследовании, продолжавшемся почти 12 лет, с участием 41 514 австралийских мужчин и женщин в возрасте 40–69 лет было показано, что более высокое диетическое потребление кальция связано с более низкой частотой переломов (HR (коэффициент риска) 0,70; 95% ДИ 0,54–0,92; p<0,004) [54]. У участников старше 50 лет, принимавших более 48 порций молочных продуктов в неделю, снижение риска перелома составило 22% (ОР 0,78; 95% ДИ 0,62–0,99) по сравнению с теми, кто потреб­лял менее 18 порций в неделю [54].

Два исследования когорт из Фремингема (Framingham Original Cohort [55] и Framingham Offspring [42]) продемонстрировали, что повышенное потребление молока и йогурта способствовало снижению риска перелома бедра. У лиц старше 68 лет со средним и высоким потреблением молочных продуктов риск перелома бедра был на 40% ниже по сравнению теми, кто не употреблял молочные продукты совсем или употреблял их очень мало (ОР 0,60; 95% ДИ 0,36–1,02; p=0,061) [55]. В другой работе, объединившей результаты 32-летнего наблюдения двух американских когорт (80 600 женщин в постменопаузе и 43 306 мужчин старше 50 лет), сообщалось, что каждая порция молока (240 мл) в день была связана со значительным снижением риска перелома шейки бедра на 8% (ОР 0,92; 95% ДИ 0,87–0,97), а общее потребление молочных продуктов — со снижением риска на 6% (ОР 0,94; 95% ДИ 0,90–0,98) [56].

Метаанализ, включавший результаты проспективного наблюдения шести когорт, показал, что потребление менее одного стакана молока в день было связано с небольшим (17%) и статистически незначимым увеличением риска любых остеопоротических переломов, в т. ч. переломов бедра [57]. Другой метаанализ, объединивший 7 проспективных когортных исследований (75 149 мужчин и 195 102 женщины среднего и пожилого возраста), выявил снижение риска перелома бедра на 9% (ОР 0,91; 95% ДИ 0,81–1,01) у мужчин, ежедневно принимавших 200–250 мл молока, и незначительное уменьшение риска переломов бедра на 5% во всей когорте мужчин и женщин (ОР 0,95; 95% ДИ 0,90–1,00; p=0,049) [8].

Систематический обзор M. Bolland et al., представленный в 2015 г., не показал связи между количеством потребления диетического кальция и риском переломов и не представил доказательств того, что увеличение потребления кальция с пищей способствует их предотвращению [58].

Однако один из систематических обзоров и метаанализов, опубликованных в текущем году, при сравнении данных европейцев и белых американцев с высоким и низким уровнем потребления молочных продуктов выявил тенденцию к снижению риска переломов всех локализаций на 5% (ОР 0,95; 95% ДИ 0,87–1,03; р-гетерогенность <0,001), бед­ра на 13% (ОР 0,87; 95% ДИ 0,75–1,01, р-гетерогенность <0,001) и позвонков на 18% (ОР 0,82; 95% ДИ 0,68–0,99, р-гетерогенность 0,512) среди лиц, потреблявших больше молочных продуктов, но при этом четкой закономерности между степенью снижения риска и количеством потреб­ляемых молочных продуктов не установлено [38].

В другом метаанализе по результатам одномоментных и исследований «случай-контроль» было показано, что снижение риска перелома бедра у лиц, потреблявших больше молока, составило 25% (общий ОР 0,75; 95% ДИ 0,57–0,99) [47]. Еще в одном метаанализе когортных исследований было установлено, что потребление йогурта и сыра связано с более низким риском перелома бедра (ОР 0,75; 95% ДИ 0,66–0,86 и ОР 0,68; 95% ДИ 0,61–0,77 соответственно), в отличие от молока и молочных продуктов, более высокое потребление которых не влияло на риск перелома бедра (суммарный ОР 0,91; 95% ДИ 0,74–1,12 и суммарный ОР 1,02; 95% ДИ 0,93–1,12) [59]. В то же время анализ результатов исследований «случай-контроль» этого метаанализа показал, что более высокое потребление молока было ассоциировано с более низким риском перелома бедра (ОШ 0,71; 95% ДИ 0,55–0, 91) [59].

Заключение

Таким образом, большая часть исследований выявила определенную зависимость между уровнем потребления молочных продуктов и снижением риска развития остеопороза и переломов [38, 42, 52, 54–56, 59], но другая часть исследований такой закономерности не обнаружила [49–51, 57, 58]. Возникает вопрос: с чем могут быть связаны такие неоднозначные выводы? Во-первых, большинство представленных исследований проводилось на тех популяциях, в которых обычный рацион питания участников обеспечивал близкое к оптимальному уровню поступление кальция с пищей. Согласно мнению экспертов, чем ближе среднее потребление кальция к 700 мг в сутки, тем труднее обнаружить статистически значимый эффект от увеличения его количества с принимаемой пищей [60]. Во-вторых, показано, что лица, имеющие факторы риска остеопороза и знающие о влиянии кальция на состояние костной ткани, увеличивают потребление молочных продуктов [61]. Например, в исследовании MEDOS по изучению факторов риска переломов бедра в средиземноморских странах оказалось, что женщины в возрасте старше 50 лет, потреблявшие молоко, меньше курили и меньше злоупотребляли алкоголем, были физически более активны, использовали меньше лекарственных препаратов и, как ни странно, чаще дополнительно принимали кальций в виде добавок [62]. И в-третьих, связь молока и молочных продуктов и риска переломов оценивалась на основании исследований, основной целью изучения которых эта связь не являлась. В большинстве случаев это был ретроспективный анализ (post hoc analysis) наблюдательных когортных исследований, имевших определенные ограничения, связанные с качеством сбора данных, которые могли повлиять на полученные результаты.

Следовательно, анализ литературы показал, что молочные продукты, являясь сбалансированным источником кальция, способствуют не только набору МПК в детстве и юности, но и ее поддержанию в зрелом и пожилом возрасте. Восполнение за счет молока и его производных недостатка пищевого кальция позитивно влияет на плотность кости во все периоды жизни человека, но насколько это эффективно в отношении снижения риска переломов, пока недостаточно ясно.

1. Weaver C.M., Bischoff-Ferrari H.A., Shanahan C.J. Cost-benefit analysis of calcium and vitamin D supplements. Archives of Osteoporosis. 2019;14:50.
2. Михайлов Е.Е. Эпидемиология остеопороза и переломов. Руководство по остеопорозу под ред. Л.И. Беневоленской. М.: Бином. Лаборатория знаний; 2003. [Mikhailov E.E. Epidemiology of osteoporosis and fractures. Guide to osteoporosis, ed. L.I. Benevolenskaya. M.: Binom. Knowledge laboratory; 2003 (in Russ.)].
3. Лесняк О.М., Ершова О.Б., Белова К.Ю. и др. Эпидемиология остеопоротических переломов в Российской Федерации и российская модель FRAX. Остеопороз и остеопатии. 2014;3:3–8. [Lesnyak O.M., Ershova O.B., Belova K.Yu. et al. Epidemiology of osteoporotic fractures in the Russian Federation and the Russian FRAX model. Osteoporosis and osteopathy. 2014;3:3–8 (in Russ.)].
4. Добровольская О.В., Торопцова Н.В., Лесняк О.М. Экономические аспекты осложненного остеопороза: стоимость лечения в течение первого года после перелома. Современная ревматология. 2016;10(3):29–34. [Dobrovolskaya O.V., Toroptsova N.V., Lesnyak O.M. Economic aspects of complicated osteoporosis: the cost of treatment for the first year after the fracture. Modern rheumatology. 2016;10(3):29–34 (in Russ.)].
5. Kanis J.A., Cooper C., Rizzoli R., Reginster J.Y. Executive summary of European guidance for the diagnosis and management of osteoporosis in postmenopausal women. Aging Clin Exp Res. 2019 Jan;31(1):15–17.
6. Cosman F., de Beur S.J., LeBoff M.S. et al. Clinician’s Guide to Prevention and Treatment of Osteoporosis. Osteoporos Int. 2014 Oct.;25(10):2359–2381.
7. Yu E., Hu F.B. Dairy products, dairy fatty acids, and the prevention of cardiometabolic disease: a review of recent evidence. Curr Atheroscler Rep. 2018;20(5):24.
8. Bischoff-Ferrari H.A., Dawson-Hughes B., Baron J.A. et al. Milk intake and risk of hip fracture in men and women: a metanalysis of prospective cohort studies. J Bone Min Res. 2011;26:833–839.
9. Rodríguez A.J., Scott D., Khan B. et al. High calcium intake in men not women is associated with all-cause mortality risk: Melbourne Collaborative Cohort Study. Archives of Osteoporosis. 2018;13:101.
10. Thorning T.K., Raben A., Tholstrup T. et al. Milk and dairy products: good or bad for human health? An assessment of the totality of scientific evidence. Food Nutr Res. 2016;60:32527.
11. Chandran M., Tay D., Mithal A. Supplemental calcium intake in the aging individual: implications on skeletal and cardiovascular health. Aging Clin Exp Res. 2019 Jun;31(6):765–781.
12. Heaney R.P., Recker R.R., Saville P.D. Calcium balance and calcium requirements in middle-aged women. Am J Clin Nutr. 1977;30(10):1603–1611.
13. Hunt C.D., Johnson L.K. Calcium requirements: new estimations for men and women by cross-sectional statistical analyses of calcium balance data from metabolic studies. Am J Clin Nutr. 2007;86:1054–1063.
14. Bronner F. Mechanisms of intestinal calcium absorption. J Cell Biochem. 2003;88:387–393.
15. Nordin B.E.C., Need A.G., Morris H.A. Effect of age on calcium absorption in postmenopausal women. Am J Clin. Nutr. 2004;80:998–1002.
16. Pattanaungkul S., Riggs B.L., Yergey A.L. et al. Relationship of intestinal calcium absorption to 1,25-dihydroxyvitamin D [1,25(OH)2D] levels in young versus elderly women: evidence for age-related intestinal resistance to 1,25(OH)2D action. J Clin Endocrinol Metab. 2000;85:4023–4027.
17. Heaney R.P. Vitamin D and calcium interactions: functional outcomes. Am J Clin Nutr. 2008;88:541–544.
18. Ramsubeik K., Keuler N.S., Davis L.A. et al. Factors associated with calcium absorption in postmenopausal women: a post hoc analysis of dual-isotope studies. J Acad Nutr Dietetics. 2014;114:761–767.
19. Fang A.P., Li K.J., Shi H.Y. et al. Habitual dietary calcium intakes and calcium metabolism in healthy adults Chinese: a systematic review and meta-analysis. Asia Pac J Clin Nutr. 2016;25:776–784.
20. Hunt C.D., Johnson L.K. Calcium requirements: new estimations for men and women by cross-sectional statistical analyses of calcium balance data from metabolic studies. Am J Clin Nutr. 2007;86:1054–1063.
21. Burckhardt P. Effect of dietary calcium on BMD and fracture risk. BoneKEy Reports 4. 2015;708.
22. Kerstetter J.E., O’Brien K.O., Insogna K.L. Dietary protein, calcium metabolism, and skeletal homeostasis revisited. Am J Clin Nutr. 2003;78:584–592.
23. Kerstetter J.E., O’Brien K.O., Insogna K.L. Low protein intake: the impact on calcium and bone homeostasis in humans. J Nutr. 2003;133:855–861.
24. Balk E.M., Adam G.P., Langberg V.N. et al. Global dietary calcium intake among adults: a systematic review. Osteoporosis Int. 2017;28:3315–3324.
25. Оглоблин Н.А., Спиричев В.Б., Батурин А.К. О потреблении населением России кальция с пищей. Вопросы питания. 2005;5:14–17. [Ogloblin N.A., Spirichev V.B., Baturin A.K. About the consumption by the population of Russia of calcium with food. Nutrition issues. 2005;5:14–17 (in Russ.)].
26. Никитинская О.А., Торопцова Н.В. Социальная программа «Остеоскрининг Россия» в действии. Фарматека. 2012;6:90–93. [Nikitinskaya O.A., Toroptsova N.V. Osteoscreening Russia social program in action. Farmateka. 2012;6:90–93 (in Russ.)].
27. Kanis J.A., Ode´n A., McCloskey E.V. et al. A systematic review of hip fracture incidence and probability of fracture worldwide. Osteoporos Int. 2012;23(9):2239–2256.
28. Prentice A.M. Dairy products in global public health. Am J Clin Nutr. 2014;99(5 Suppl):1212–1216.
29. Harvey N.C., Biver E., Kaufman J.-M. et al. The role of calcium supplementation in healthy musculoskeletal ageing. Osteoporos Int. 2017;28:447–462.
30. Weaver C.M., Gordon C.M., Janz K.F. et al. The National Osteoporosis Foundation’s position statement on peak bone mass development and lifestyle factors: a systematic review and implementation recommendations. Osteoporos Int. 2016;27:1281–1386.
31. Rizzoli R., Bianchi M.L., Garabédian M. et al. Maximizing bone mineral mass gain during growth for the prevention of fractures in the adolescents and the elderly. Bone. 2010;46:294–305.
32. Rizzoli R. Nutrition: its role in bone health. Best Pract Res Clin Endocrinol Metab. 2008;22:813–829.
33. Matkovic V., Goel P.K., Badenhop-Stevens N.E. et al. Calcium supplementation and bone mineral density in females from childhood to young adulthood: a randomized controlled trial. Am J Clin Nutr. 2005;81:175–188.
34. Huncharek M., Muscat J., Kupelnick B. Impact of dairy products and dietary calcium on bone-mineral content in children: results of a meta-analysis. Bone. 2008; 43:312–321.
35. Ma D.F., Zheng W., Ding M. et al. Milk intake increases bone mineral content through inhibiting bone resorption: metaanalysis of randomized controlled trials. e-SPEN. 2013:J8:e1.
36. Van den Heuvel E.G.H.M., Steijns J.M.J.M. Dairy products and bone health: how strong is the scientific evidence? Nutr Res Rev. 2018 Dec;31(2):164–178.
37. Wlodarek D., Glabska D., Kolota A. et al. Calcium intake and osteoporosis: the influence of calcium intake from dairy products on hip bone mineral density and fracture incidence — a population-based study in women over 55 years of age. Public Health Nutr. 2014;17:383–389.
38. Matía-Martín P., Torrego-Ellacuría M., Larrad-Sainz A. et al. Effects of Milk and Dairy Products on the Prevention of Osteoporosis and Osteoporotic Fractures in Europeans and Non-Hispanic Whites from North America: A Systematic Review and Updated Meta-Analysis. Adv Nutr. 2019 May 1;10(suppl 2):120–143.
39. Mangano K.M., Sahni S., Kiel D.P. et al. Bone mineral density and proteinderived food clusters from the Framingham Offspring Study. J Acad Nutr Diet. 2015;115:1605–1613.
40. McCabe L.D., Martin B.R., McCabe G.P. et al. Dairy intakes affect bone density in the elderly. Am J Clin Nutr. 2004;80:1066–1074.
41. Radavelli-Bagatini S., Zhu K., Lewis J.R., Prince R.L. Dairy food intake, peripheral bone structure, and muscle mass in elderly ambulatory women. J Bone Min Res. 2014;29:1691–1700.
42. Sahni S., Tucker K.L., Kiel D.P. et al. Milk and yogurt consumption are linked with higher bone mineral density but not with hip fracture: the Framingham Offspring Study. Arch Osteoporos. 2013;8:119.
43. Anderson J.J.B., Roggenkamp K.J., Suchindran C.M. Calcium intakes and femoral and lumbar bone density of elderly U.S. men and women: national health and nutrition examination survey 2005–2006 analysis. J Clin Endocrinol Metab. 2012;97:4531–4539.
44. Tai V., Leung W., Grey A. et al. Calcium intake and bone mineral density: systematic review and meta-analysis. BMJ. 2015;351:h4183.
45. Hallkvist O.M., Johansson J., Nordström A. et all. Dairy product intake and bone properties in 70-year-old men and women. Arch Osteoporos. 2018 Jan 29;13(1):9.
46. Matthews V.L., Knutsen S.F., Beeson W.L., Fraser G.E. Soy milk and dairy consumption is independently associated with ultrasound attenuation of the heel bone among postmenopausal women: the Adventist health study-2. Nutr Res. 2011;31(10):766–775.
47. Malmir H., Larijani B., Esmaillzadeh A. Consumption of milk and dairy products and risk of osteoporosis and hip fracture: a systematic review and Meta-analysis. Crit Rev Food Sci Nutr. 2019 Mar;26:1–16.
48. Kalkwarf H.J., Khoury J.C., Lanphear B.P. Milk intake during childhood and adolescence, adult bone density, and osteoporotic fractures in US women. Am J Clin Nutr. 2003;77:257–65
49. Feskanich D., Willett W.C., Stampfer M.J., Colditz G.A. Milk, dietary calcium, and bone fractures in women: a 12-year prospective study. Am J Public Health. 1997;87(6):992–997.
50. Holvik K., Meyer H.E., Laake I. et al. Milk drinking and risk of hip fracture. The Norwegian Epidemiologic Osteoporosis Studies (NOREPOS). Br J Nutr. 2018; 27:1–2122.
51. Michaёlsson K., Melhus H., Bellocco R., Wolk A. Dietary calcium and vitamin D intake in relation to osteoporotic fracture risk. Bone. 2003;32(6):694–703.
52. Michaёlsson K., Wolk A., Langenskiöld S. et al. Milk intake and risk of mortality and fractures in women and men: cohort studies. BMJ. 2014;349: g6015.
53. Byberg L., Michaëlsson K. Comments on Feskanich et al. Milk and other dairy foods and risk of hip fracture in men and women. Osteoporos Int. 2018;29(5):1221–1222.
54. Khan B., Nowson C.A., Daly R.M. et al. Higher dietary calcium intakes are associated with reduced risks of fractures, cardiovascular events, and mortality: a prospective cohort study of older men and women. J Bone Miner Res. 2015;30:1758–1766.
55. Sahni S., Mangano K.M., Tucker K.L. et al. Protective association of milk intake on the risk of hip fracture: results from the Framingham Original Cohort. J Bone Miner Res. 2014;29(8):1756–1762
56. Feskanich D., Meyer H.E., Fung T.T. et al. Milk and other dairy foods and risk of hip fracture in men and women. Osteoporos Int. 2018;29(2):385–396.
57. Kanis J.A., Johansson H., Oden A. et al. A meta-analysis of milk intake and fracture risk: low utility for case finding. Osteoporos Int. 2005;16:799–804.
58. Bolland M., Leung W., Tai V., et al. Calcium intake and risk of fracture: systematic review. BMJ. 2015;351: h4580
59. Bian S., Hu J., Zhang K. et al. Dairy product consumption and risk of hip fracture: a systematic review and meta-analysis. BMC Public Health. 2018;18(1):165
60. Labos C., Brophy J. Statistical problems with study on milk intake and mortality and fractures. BMJ. 2014;349: g6991.
61. Fardellone P., Séjourné A., Blain H. et al. Osteoporosis: Is milk a kindness or a curse? Joint Bone Spine. 2017;84:275–281.
62. Johnell O., Gullberg B., Kanis J.A. et al. Risk factors for hip fracture in European women: the MEDOS Study. Mediterranean Osteoporosis Study. J Bone Miner Res. 1995;10:1802–15.
Лицензия Creative Commons
Контент доступен под лицензией Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0 Всемирная.
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Новости/Конференции
Все новости
Новости/Конференции
Все новости
Ближайшие конференции
Все мероприятия

Данный информационный сайт предназначен исключительно для медицинских, фармацевтических и иных работников системы здравоохранения.
Вся информация сайта www.rmj.ru (далее — Информация) может быть доступна исключительно для специалистов системы здравоохранения. В связи с этим для доступа к такой Информации от Вас требуется подтверждение Вашего статуса и факта наличия у Вас профессионального медицинского образования, а также того, что Вы являетесь действующим медицинским, фармацевтическим работником или иным соответствующим профессионалом, обладающим соответствующими знаниями и навыками в области медицины, фармацевтики, диагностики и здравоохранения РФ. Информация, содержащаяся на настоящем сайте, предназначена исключительно для ознакомления, носит научно-информационный характер и не должна расцениваться в качестве Информации рекламного характера для широкого круга лиц.

Информация не должна быть использована для замены непосредственной консультации с врачом и для принятия решения о применении продукции самостоятельно.

На основании вышесказанного, пожалуйста, подтвердите, что Вы являетесь действующим медицинским или фармацевтическим работником, либо иным работником системы здравоохранения.

Читать дальше